«Золотая маска» поставила спектакль Хайнера Геббельса

Спектакль «Вещь Штифтера»  Хайнер Геббельс впервые был представлен в Авиньоне четыре года назад. На Сретенке в «Школе драматического искусства» его показал фестиваль «Золотая маска». Это изумительное визуально-акустическое сочинение поразило  Москву своей радикальной формой. Идея и конструкция постановки навеяны творчеством Адальберта Штифтера, австрийского писателя XIX века, который в России малоизвестен. Штифтер  был одним из тех, кто сопровождал философские медитации Мартина Хайдеггера и Фридриха Ницше. Само понятие «кротость» Хайдеггер позаимствовал  у Штифтера, который видел величие и возвышенность природы в ее кроткой обыденной простоте.

Хайнер Геббельс на этом парадоксе создает свою сценическую медитацию. По всему планшету сцены  два машиниста накачивают воду в четыре плоские ванны, которая  благодаря свету отражается на четырех вертикальных экранах. На дальнем плане – «хор» из механических инструментов, представленных пятью фортепиано с  вывернутыми наружу внутренностями, буквально аккомпанирующих звукам струящейся воды и насосам. В раме находится вся сюрреалистическая конструкция с  фортепианными внутренностями, которая движется по рельсам вдоль четырех прямоугольных ванн. При этом, в постоянно меняющихся потоках света проявляются картины таинственного флорентинца  Паоло  Уччело, опередившего эксперименты сюрреалистов на пять веков. В конце спектакля в ваннах вместо картин «проявится» текст Штифтера об обледеневшем проселочном пейзаже.

Постановка Геббельса не случайно была показана на сцене театра, который создал Анатолий Васильев, поскольку они оба предложили парадоксальный проект Возвращения к Человеку и Слову, осмысленному как понятие вселенской истории. В нем надрыв «слишком человеческого»  уступает место новому покою. Здесь английская речь,  сопровождаемая ударами механических молоточков, выглядит древним ритуальным камланием, шум дождя вплетается в ритм африканских созвучий. Может быть Геббельс, как и Анатолий Васильев, решил в своем механическом, сюрреалистическом театре, лишенном человека,   снова найти человека.  Постановка Геббельса благодаря медитациям Адальберта Штифтера о красоте проселочных дорог, чавкающим звукам насоса,  прелюдиям Баха выходит на уровень принципиальных театральных работ ХХI века. Несмотря на отсутствие человека в театре, Геббельс  заставляет нас осознать новые связи человека с распавшимся миром, но только человека, который уже не находится в центре одухотворенного космоса, а меланхолически присматривающего за ним.